Макс Мах - Хищник [СИ]
И, разумеется, это была лишь одна из семи историй, которые рассказал высоким гегхским слогом Дэй Мейар по прозвищу Идущий в книге, названной "Семь дорог". По всем признакам, жил он, что называется, на заре времен, то есть тогда, когда правда и вымысел не имели четких границ, когда все еще случались чудеса, и когда "боги ходили среди людей".
Как и следует ожидать, именно в те времена, – то есть, на заре истории, – когда не были еще созданы ни королевство гегх, ни королевство аханков, жило большинство самых талантливых операторов Камней, которых в ту пору считали чародеями и колдунами. Имена большинства из них давно забыты, хотя след их легко читается на тропах истории, ведь именно тогда возникли среди аханков женщины Чьёр. Не остались в стороне, судя по рассказам Мейара, и гегх.
Военный вождь союза западных гегхских племен Нэн Фаар – прадед будущего первого короля династии Фар Кэйдана, – попросил Кер Ноора колдуна, что жил в лесах Десятины, помочь ему в борьбе с северными и южными союзами племен. Нэну нужны были герои, безупречные бойцы, способные повести за собой воев союзных племен и одержать решительную победу. Задача оказалась не из простых. Однако через сто лет и один день Кер Ноор сообщил внуку Нэна Бону Фаару, что чудо готово свершится. Для этого вожди племен – а их в союзе было ровно семь – должны явиться в ночь Великого полнолуния на вершину холма Цук Йаар, что по-гегхски означает Корона Йаара, – и привести с собой своих тотемных животных. Гегхи и вообще-то были те еще затейники, если дело касалось примет и знамений, знаков и символов, но тотемные звери больших кланов – это отдельная история. Звери эти жили вместе с людьми и считались живым воплощением духов покровителей, оттого, вероятно, и семейные прозвища у гегх всегда были "звериными". Все кто не медведь, лиса или вепрь, обязательно звались сохатыми, гривой или копытом. Так что в ночь Великого полнолуния семь вождей, включая и самого Бона, пришли на холм и обнаружили, что за прошедшие годы Цук Йаар изменился самым решительным образом, так как на вершине холма стояли теперь семь больших Камней, образуя самую настоящую корону. Где колдун нашел эти Камни, как доставил их на место, и как получил над ними власть, – так и осталось тайной Кер Ноора. А потом произошло чудо, о котором Дэй Мейар рассказывает настолько осторожно, что впору заподозрить его в намерении попросту скрыть правду. Взошла полная луна, говорит рассказчик, и колдун "обратился" к Комням…
– Что там произошло на самом деле, не знает никто, но как бы ни звали клановых вождей перед тем, как они взошли на Цук Йаар, наутро оттуда спустились Ай Гель Нор, Ай Гель Шай и Ай Гель Эдл… Рыцарь Барс, Рыцарь Атр и Рыцарь Шаис… А еще рыцари Медведь, Волк, Тигр и Орел. Семь вождей, семь зверей, семь главных тотемов. – Че рассказывал историю, как она есть – без прикрас и ненужного драматизма. Говорил медленно, спокойно, опустившись на второй уровень выражения, не ведающий многозначности и двусмысленности, в первую его кварту.
– Красивая сказка. – Сомнение заставило О подняться до верхней границы третьего уровня, балансируя на тонкой грани между "глубоким" третьим и "высоким" – четвертым.
– Это не сказка. – Женщина это знала, но не хотела признать, и значит Че должен был ей помочь.
– Когда ты коснулся пальцем моего виска…
Вопрос. Надежда. Смирение перед Судьбой.
– Я знаю, что ты это почувствовала…
Прости, но что есть, то есть.
– Ты?…
– Нет, – поднял открытую ладонь Че, – сам я своего зверя не выпускал. Но я твердо знаю, что он живет во мне. Мы знакомы, и он… Звери, Ши, отличаются от нас. Они другие. Чувствуют иначе, и по-другому мыслят. Но они не лгут.
– Твой Атр почувствовал моего Шаиса?
– Разве нет?
Что ж, теперь дама О могла пересмотреть многое из того, что успела прочувствовать за время, прошедшее со времени их поединка.
– Страшное чудо, – сказала она после паузы. Голос ее звучал ровно, в глазах стыло равнодушное спокойствие ледников.
– Вопрос лишь в том, готова ли ты его принять. – Возможно, ему не следовало произносить эти слова вслух, но, с другой стороны, им предстояло – если конечно все-таки предстояло, – принять весьма драматическое решение. Причем так быстро, как только возможно, поскольку время теперь работало против них. Слова императора означали не конец, а лишь начало, и запрет на брак мог в конечном счете оказаться не самым страшным из всего, что уготовила им двоим Черная Гора.
"Смерть или изгнание" – вот, что пришло ему в голову тогда. Теперь он в этом уже не сомневался.
Смерть или изгнание… И Ши…
Глава 8. Крутой поворот
1. Дарья Телегина
25 февраля 1930 года (Четвертый день второй декады месяца деревьев 2908), Тхолан, империя Ахан, планета Тхолан
Стильно… Изысканно… Но как-то все чересчур, если озвучить первое впечатление, так и не изменившееся за прошедшие дни. Тем не менее, оно того стоило, если не привередничать. Такое ведь не то, чтобы вообразить, с ганжой не нагрезишь. Любопытный опыт. Нерядовой…
"Каникулы удались!" – подумала она в полудреме, находясь в том чудном состоянии, когда балансируешь на грани, и не знаешь, чего пожелать: то ли проснуться "к новым свершениям", то ли заснуть, наконец, и "видеть сны". Впрочем, выбирать не пришлось, на этот раз за нее все решили обстоятельства.
Курлыкнул зуммер коммуникатора, имплантированного в глубине слухового канала, и Дарья очнулась от грез.
"Ох, ты ж!" – но все мы грешны, и, найдя себя в очередной раз в постели с Гретой, Дарья не стала ни психовать, ни "выделываться".
"Кисмет!" – решила она, любуясь грудью спящей женщины. Груди у Греты, и в самом деле, были изумительной красоты, высоко расположенные, изящно очерченные, "глядящие" вверх. И хотя госпожа Ворм печалилась порой, полагая их недостаточно "полными", Дарье они нравились. Ей они были "как раз по руке".
Слушаю! – проартикулировала Дарья мысленно, включая коммуникатор на прием, и отвернулась, переведя взгляд на панорамное окно, за которым в свете двух лун – Че и Аче – набегали на песчаный пляж неторопливые волны.
Княгиня?
"Помянешь черта…"
Господин Че?
Я полагал, что это код моего… – По-видимому, Че не решился назвать Марка своим братом, тем более, произнести – пусть даже и мысленно, – треклятое "Аче", но никакого другого имени он просто не знал. Марк при встрече не представился, так что получалось, ходить ему теперь в "инкогнитах".
"Мистер Икс", – усмехнулась Дарья, вспомнив виденный как-то в Дудинке водевиль.
Марк временно недоступен, – сказала она "вслух". – Надеюсь, вы понимаете, что это значит?
Марк? Необычно, но благозвучно. – Голос в коммуникаторе был напрочь лишен интонаций. Система кодирования уничтожала все частные признаки голоса, индивидуальные маркеры, буквально все, что позволяло нарушить тайну личности. – Да, я понимаю, а тот – другой?
Она про вас даже не знает, – не без сожаления объяснила Дарья. Впрочем, собеседник ее сожалений оценить не мог. Они говорили на стандарте – универсальном языке, как раз и подходившем для такого рода общения.
Но вы знаете.
Вам нужна помощь. – Дарья даже сама себе удивилась. Как поняла? Откуда взяла? С чего вдруг? Но факт – поняла, и ни на мгновение не усомнилась в правильности своего "нечувственного" озарения.
Да, – подтвердил ее догадку господин Че. – Возможно, это вас удивит…
Какая помощь вам требуется? – Дарья не собиралась посередине ночи упражняться в куртуазности и прочих глупостях.
Мне требуется убраться с планеты… и из империи.
"Ну, ничего себе! – искренно удивилась Дарья, никак не ожидавшая ничего подобного от Смарагда империи. – Это у них что, семейное что ли?"
Вас преследуют? – Вопрос напрашивался, да и, в любом случае, такие вещи всегда следует прояснять сразу.
Пока нет, но, если затянем…
Понимаю, – остановила она объяснения господина Че. – Ограничения по времени? Багаж? – На самом деле, она уже проигрывала в уме варианты, и они у нее, к счастью, имелись.
"Не то, что бы в избытке, но…"
Нас двое. Время – не более суток. Багаж по возможности. До тонны включительно, – похоже, брат Марка умел изъясняться не только изысканно, но, если надо, то и по существу, что говорило о нем скорее хорошо, чем наоборот.
Ждите! – Дарья уже все для себя решила, и ей для этого советы Марка не требовались.
"Сам с усам!"
Я свяжусь с вами в течение ближайших двух часов, – закончила она разговор и отключилась.
– Грета!
Достаточно было произнести ее имя с интонацией, подразумевающей призыв, и женщина сразу же открыла глаза. Притом глаза у нее были ясные, словно бы и не спала.
– Излагай! – сказала, садясь в постели, и потянулась на кошачий манер.
Ну, что тут скажешь! Эту женщину невозможно было не любить. Тем более, как альтер эго Марка, любить которого стало для Дарьи так же естественно, как дышать.
